|
Тематический раздел
|
Законы о наследовании в минских кодексах Да Мин лин и Да Мин люйСамые ранние правовые акты минского периода по интересующей нас проблеме, дошедшие до настоящего времени, содержатся в собрании законов типа 令 лин – 大明令 Да Мин лин[1], составленном за месяц до провозглашения (23.I.1368) Минской империи[2]. 145 статей этого кодекса представляют собой общеобязательные предписания относительно управления, семейно-брачных отношений, ритуальных норм, организации курьерских и почтовых станций, правосудия и т.д.[3] Достойно внимания, что из 24 статей, включенных в раздел 户令 Ху лин(«Декреты [по Ведомству] финансов») [4], пять отведены вопросам наследования имущества. Поскольку рассматриваемый памятник не переводился на европейские языки, мы приведем их целиком. Статья 22 устанавливала: «Всем сыновьям от жены и наложниц, начиная со старшего сына и старшего внука от официальной жены[5], выделять их долю домашнего имущества и земли, за исключением наследуемой [в порядке оказания] покровительства чиновничьей должности[6]. Независимо от того, рождены ли [они] официальной женой, наложницами [или] рабынями, [имущество] делить на равные доли по числу сыновей. Внебрачным сыновьям, согласно их количеству, давать половинную долю. Если совсем нет сыновей, назначать наследником/преемником человека [из тех, кто] в праве наследовать, и делить [имущество] на равные доли с внебрачными сыновьями. [Только] при отсутствии человека, [который] должен наследовать, разрешать [внебрачным сыновьям] получать все [имущество]» [1, с. 18–19]. Статья 24 главным образом определяла правила назначения преемника в случае отсутствия собственного потомства мужского рода: «Всякий раз, когда нет сыновей, разрешается усыновить племянника из своего (同 тун) рода и соответствующего поколения. Прежде всего [наследовать должен] круг родственников, [происходящих от] общего предка[7], [по которым] следует носить годичный, затем 9-месячный, 5-месячный и 3-месячный траур[8]. Если совсем нет [таковых], то только тогда разрешается выбрать и назначить дальнего родственника, а также сделать преемником однофамильца. Если после назначения наследника все-таки родится собственный сын, свое домашнее имущество[9] разделить поровну с ранее назначенным [наследником]. Вместе с тем не разрешается делать наследником усыновленного из другой фамилии, так как это [вносит] путаницу в родственные [отношения]. [При] назначении однофамильца также нельзя нарушать порядок поколений, так как это [вносит] путаницу в их последовательность» [1, с. 20–21]. В статье 25 был прописан порядок материального обеспечения бездетных вдов, соблюдавших верность усопшему (т.е. не вышедших вторично замуж), и назначения наследников их почившим супругам: «Во всех случаях, когда женщина, не имеющая сыновей, [после] смерти мужа хранит [ему] верность, [она] должна получать долю на старость (老分 лао фэнь). Главе рода необходимо выбрать человека из соответствующего поколения [в качестве его] наследника/преемника. Что касается вторично вышедших замуж, то имуществом семьи мужа, а также в свое время полученным [от нее] приданым владеть семье первого мужа» [1, с. 21]. Статья 26 трактовала проблему наследования в случае переселения мужа в дом родителей жены: «Всякий раз, когда принимают [в свою семью] зятя, необходимо при помощи сватов официально составить брачный контракт, [в котором] записать, [что он должен] заботиться [о них] в старости или срок [когда молодые должны] отделиться. Тем, кто имеет только одного сына, не разрешается отдавать [его в чужую семью в] зятья. Если [родители жены] принимают зятя, [с тем чтобы он] заботился [о них] в старости и кроме того назначают человека из своего рода в качестве наследника, [который] принимает на себя обязанность приносить жертвы [душам предков], [то] домашнее имущество делить между ними поровну. Если человек умрет, не назначив наследника, то главе рода, согласно закону, назначить такового» [1, с. 21–22]. Последняя, двадцать седьмая статья этого цикла касается пресечения мужской ветви какой-нибудь семейно-родовой группы: «Всякий раз имущество (財産 цайчань) выморочного двора, если нет [мужчины] из одного (同 тун) рода, [который] должен наследовать, делить [между] родными дочерьми, а при отсутствии таковых [имущество должно] отходить в казну» [1, с. 22][10]. Помимо приведенных, статья 55 из раздела «Декреты [по Ведомству] церемоний» содержала правила наследования чиновничьих должностей: «Всех военных и гражданских чиновников, [которые] проявили верность, образцово служили и скончались в связи с государственными делами, награждать посмертно повышением на две степени (等 дэн) [по сравнению с их] прижизненными рангом и степенью (品級 пинь цзи)[11]. Их сыновьям получать в наследство [должность] одной степенью ниже ранга и степени фактической должности [отца]. Тех, кто погиб в сражении[12], награждать посмертно повышением на три степени [по сравнению с] рангом и степенью [их] прижизненной должности. Их сыновьям получать в наследство [должность], равную рангу и степени фактической должности отца. При отсутствии сыновей, зачислять на службу из лиц, долженствующих наследовать, с понижением степени [должности]. Местным властям (所在官司 соцзай гуаньсы)[13] воздвигнуть храм [в их честь и в соответствующее] время года приносить [им] жертвы» [1, с. 64]. Вполне возможно, что какие-то положения относительно наследования или хотя бы установление ответственности за их нарушение имелись и в одновременно составленном (причем той же самой группой чиновников) первом, не сохранившемся варианте кодекса законов типа 律 люй[14]. В отличие от Да Мин лин, он оказался весьма недолговечным, просуществовав всего лишь шесть лет до весны 1374 г., когда подвергся коренной переработке. Впоследствии радикальные пересмотры данного собрания законов производились еще дважды: в 1389 и 1397 гг. Последняя версия по завету основателя династии сохранялась в неизменном виде, вплоть до падения Минской империи, а все необходимые дополнения и изменения вносились в действующее законодательство в виде дополнительных постановлений (例 ли), которые по мере надобности отменялись или заменялись другими постановлениями. При этом бóльшая часть статей уголовного кодекса не утратила своей юридической силы и продолжала использоваться в судебной практике. Вместе с тем следует отметить, что и Да Мин лин в течение всего существования Минской державы, во всяком случае de jure не потерял своей актуальности: в Да Мин люй не только имеются отсылки к декретам, но даже есть специальная статья 409 違令 Вэй лин («Нарушение декретов»), предусматривавшая наказание в виде порки 50 тонкими батогами за несоблюдение их (см. [2, т. 10, гл. 26, с. 14б]). А теперь обратимся к материалам, содержащимся в Да Мин люй. Интересующая нас проблематика трактуется в двух статьях: 84 «Нарушение закона о назначении наследника»[15] из раздела «Законы [по Ведомству] финансов» и 51 «Наследование чиновникам» из раздела «Законы [по Ведомству] чинов». Первая устанавливала общий порядок назначения наследника для всех слоев населения, правила взаимоотношений между усыновителями и приемными сыновьями, получившими статус наследника приемных родителей, а также возможность присвоения своей фамилии ребенку из другого рода. «Во всех случаях, когда нарушен закон о назначении наследником старшего сына от официальной жены, – гласил текст этой статьи, – [виновного] наказывать 80 толстыми батогами. Когда официальной жене более 50 лет [и у нее] нет сыновей, [наследником] следует назначить старшего сына от наложниц. Не назначающего старшего сына тоже наказывать одинаковым образом. Если [взятый на] воспитание человек из того же рода сделан наследником, [то за самовольный] уход от неимеющих сыновей приемных родителей наказывать [его] 100 толстыми батогами и возвращать под власть[16] приемных родителей. В случае рождения собственного сына [у приемных родителей] и отсутствия сыновей у родных отца и матери, [усыновленному], желающему вернуться [к ним], разрешать [это]. Что касается [присвоения своей фамилии и назначения наследником], взятого на воспитание приемного сына (義子 и цзы) из другой фамилии, приводящих к путанице [в системе] родства, [то виновных в этом] наказывать 60 толстыми батогами. В случае отдачи [собственного] сына в наследники человеку с иной фамилией, наказывать одинаково, а ребенка возвращать в его семью. В случае назначения наследника, даже из того же рода, но несоответствующего поколения (尊卑失序 цзунь бэй ши сюй)[17], тоже наказывать таким же образом[18]. Этого ребенка также возвращать в свою семью и назначать наследником следуемое [по закону] лицо» [2, т. 4, гл. 4, с. 9а–9б]. Вторая статья содержала правила получения наследственных должностей потомками гражданских и военных чиновников и различные санкции за их нарушение: «Всякий раз, когда гражданские и военные чиновники вправе (應合 инхэ)[19] [передавать свой] род занятий (職事 чжи ши) по наследству (襲廕 си инь), тем и другим предписано, чтобы [им] наследовал старший сын от официальной жены или старший сын от официальной жены старшего сына. Если старший сын или старший внук умерли, то наследовать [должны] следующие сыновья или внуки от жены. Если нет следующих сыновей и внуков от жены, то только тогда разрешать наследовать старшему сыну или старшему внуку от наложницы. Если нет сыновей и внуков от наложниц, то разрешать соответственно наследовать младшему брату или племяннику. Если сыновья и внуки, рожденные наложницами, наследуют не в соответствии [с указанным] порядком, а в нарушение [его], то наказывать [их] 100 толстыми батогами и 3-годичной высылкой[20]. Что касается сыновей и внуков военных чиновников, [которые] по молодости лет не могут наследовать [родителям], то, представив [о них] донесение [вышестоящему органу] и доклад двору, зарегистрировать их фамилии и имена [на предмет подачи] просьбы [о назначении] содержания для обеспечения их семей. Дождавшись [достижения ими] 16 лет, только тогда приказывать [им] наследовать род занятий [отца], командовать солдатами или ведать делами. Если действительно нет [мужского] потомства и наследование невозможно, то также разрешать жене данного человека, согласно правилам, [обращаться с] просьбой [о назначении] содержания до конца дней. Если усыновленный посторонний человек из чужой фамилии, обманув власти, выдаст себя за наследника, наказывать его 100 толстыми батогами и отправкой в солдаты на дальнюю границу[21]. Со дня раскрытия дела прекращать выдачу жалованья, назначенного данной семье. Посторонних лиц, подучивших [усыновленных] или принудивших [их к незаконным действиям], наказывать одинаково с преступником. Если соответствующие чиновники знали [о незаконных действиях], но позволили поступать [таким образом], то наказывать [их] одинаково [с преступником][22], не знавших не наказывать» [2, т. 3, гл. 2, с. 5б–6а]. Попробуем подвести некоторые итоги. Из приведенных материалов следует, что кодексы устанавливали три области наследования: духовную, социальную и экономическую. Рассмотрим их в приведенном порядке. 1. Преемство в духовной сфере. Основной обязанностью (и правом) наследника в таком случае являлись совершение жертвоприношений душам умерших предков (см. [1, статья 26, с. 21]) и сохранение данной фамилии на земле. Последняя цель, хотя и не названа прямо, но со всей очевидностью вытекает из всех приведенных статей. Персона, на которую возлагались указанные функции, в Да Мин лин именуется сы 嗣, цзи 繼 или цзисы 繼嗣, являющихся синонимами: «наследник, преемник, быть преемником» [22, т. 2, № 1206, с. 309, т. 3, № 5554] (отсюда обороты: 為嗣 вэйсы – «сделать наследником», 立嗣 ли сы – «назначить наследником/преемником», 立繼 ли цзи «назначить наследником/преемником», 擇... 繼嗣 цзэ... цзисы – «выбрать преемника») или обозначается описательно 應嗣者 ин цзи чжэ – «тот, кто должен наследовать», а в Да Мин люй для этой цели употребляется слово 嫡子 дицзы («наследник/преемник») [22, т. 3, с. 266]. Помимо того в последнем источнике используются также словосочетания, уже знакомые нам по Да Мин лин: вэй сы (еще один возможный перевод: «в качестве наследника»), ли сы, 立應繼者人 ли ин цзи чжи жэнь («назначить человека, который должен наследовать»), см. [2, т. 4, гл. 4, с. 9а–9б]. Основанием для наследования в данной (как впрочем, и в других) сфере, являлся закон (понятия «завещание» в минском праве не существовало), а также старшинство в определенной родственной группе (т.е. среди сыновей, внуков, племянников, двоюродных племянников и т.д.). К наследству прежде всего призывался старший сын от официальной жены (嫡長子 ди чжан цзы), а в случае его кончины или неизлечимой болезни соответственно его первенец (старший внук 嫡孫 ди сунь). Лишь при отсутствии их обоих право преемства переходило к следующему сыну жены. Наследниками «второй очереди» являлись сыновья от наложниц. Однако возможность получения статуса наследника открывалась перед ними только после истечения детородного возраста у не имевшей сыновей официальной жены, который, согласно закону, наступал в 50 лет. При этом, решающим обстоятельством при выборе наследника являлось неукоснительное следование установленным нормам, детально изложенным выше, и возрастной фактор, а не личные качества наследополучателя или чувства наследодателя. Затем очередь переходила к родным, а потом и к различным другим племянникам, по-видимому, как правило, прошедшим процедуру усыновления. Таким образом, в зависимости от конкретных житейских обстоятельств, наследником мог стать родной сын, усыновленный кровный родственник и даже просто однофамилец, но всегда только один человек, причем нисходящего поколения. Важнейшим условием причисления к кругу возможных наследников являлось кровное родство по мужской линии, а при пресечении рода исконная принадлежность к такой же фамилии. Даже брошенные младенцы моложе трех лет, которых закон разрешал усыновлять и присваивать фамилии приемных отцов, тем не менее не могли стать наследниками последних (см. [2, т. 4, гл. 4, с. 10б, комментарий к статье 84 «Нарушение закона о назначении наследника»]). 2. Преемство в социальной сфере. Оно выражалось в обретении особого, чиновничьего статуса. В Да Мин лин эта процедура выражена формулой 有官襲 ю гуань инь си, которую при переводе статьи 22 мы передали словами «чиновничья должность (ю гуань), наследуемая (си) [в порядке] покровительства (инь)». Следует отметить, что знак инь чаще используется в другой форме написания (а именно: 廕), представленной в «Большом китайско-русском словаре» под № 15080, для которой там приводятся следующие значения: «покровительствовать, защищать, заступаться за, пользоваться покровительством предков, выдвигаться за заслуги отца (деда)» [22, т. 4, № 15080], а также является взаимозаменяемым с иероглифами 陰 инь (см. [22, т. 4, № 15079; 17, т. 4, с. 3280, статья Инь]) и 蔭 инь (см. [17, т. 2, с. 1022, статья Инь 廕])[23]. Кроме того, в известном китайском словаре Цы юань («Источник слов») дается иной, и, судя по текстам минских законодательных памятников, более точный вариант последней формулировки: «[В] феодальную эпоху[24] [на] сыновей потомков и внуков вследствие заслуг отцов и дедов распространялась милость [государя и они] могли быть пожалованы должностью (чином/рангом 官 гуань). [Это] называлось „инь“» [17, т. 4, с. 2707, ст. Инь]. Следовательно, возможен двоякий перевод вышеприведенной формулы наследования чиновничьего статуса: «чиновничья должность, полученная в наследство за заслуги предков», или «чиновничья должность, наследуемая [в результате] покровительства предков», который мы дали ранее. При этом между двумя предложенными вариантами нет смыслового противоречия, ибо покровительство предков выражалось не прямо, а опосредовано, через милость монарха, который, награждая потомков должностью (рангом, титулом и т.д.) одновременно воздавал должное предкам, не щадя живота служившим ему и Отечеству. Процесс строительства минской государственности, а также определенное развитие правового мышления, возможно, обусловили внесение в уголовный кодекс несколько иного положения относительно наследования чиновничьего статуса. Мы имеем в виду начало диспозиции статьи 51, где, напомним, говорилось: «Всякий раз, когда гражданские и военные чиновники вправе [передавать] свой род занятий по наследству...». Такая формулировка, несомненно, более отвечала историческим реалиям того времени, так как наследник получал не собственно должность своего отца (наследодателя), а равновеликий или более низкий вакантный пост в каком-нибудь присутствии или воинской части[25]. Порядок вступления в наследство в общем совпадал с вышеизложенным, но при этом имелись два существенных различия. Во-первых, чиновничий статус мог передаваться не только по прямой (от одного поколения к другому), но и по боковой (от брата к брату, от дяди к племяннику и т.д.) линии. Во-вторых, круг наследников ограничивался только членами данного рода и не включал однофамильцев. Любопытно, что при этом виде преемства ни в Да Мин лин, ни в Да Мин люй не употребляются какие-либо специальные термины для обозначения наследников. Возможность сохранения чиновничьего статуса отца (var.: деда, дяди, брата), когда речь идет одновременно о военных и гражданских чиновниках, передается словосочетанием си инь 襲廕. Первый иероглиф означает «преемствовать, наследовать, получать в наследство, входить во владение» [22, т. 3, № 9753], а второй уже был рассмотрен выше. По утверждению комментаторов минских законов они употреблялись соответственно в отношении армейских (軍官 цзюнь гуань) и цивильных (文官 вэнь гуань) чиновников (см. [2, т. 3, гл. 2, с. 6б]). Когда же речь шла только о первых, использовались слова чэнси (承襲 «переходить по наследству, быть унаследованным, наследовать, преемствовать» [17, т. 2, с. 1229, ст. Чэнси; 22, т. 3, с. 833]) и си 襲. 3. Наследование в имущественной сфере. Данная проблема трактуется лишь в кодексе Да Мин лин, при этом в соответствующих статьях термины «наследник», «наследство», «наследовать» и т.п. не употребляются, а говорится лишь о разделе (分析 фэньси [22, т. 3, с. 405]) или разделе по справедливости, разделе поровну, разделе на равные части (分均 фэнь цзюнь [22, т. 3, с. 407]) домашнего имущества (家財 цзя цай) и земли (田產 тяньчань) между определенными лицами и конкретизируются доли, причитающиеся им при разделе. Как явствует из приведенных декретов, правом на получение имущества усопшего обладали лишь лица мужского пола, и только в исключительном случае, при пресечении мужской ветви рода, имущество переходило к дочерям покойного. При разделе наследственной массы и определении конкретной доли, причитавшейся каждому наследополучателю, во внимание принимались два обстоятельства: количество наследников и их происхождение. Наследниками первой очереди считались сыновья усопшего, однако в отношении их законодатели ввели дифференцированный подход: с одной стороны, сыновья от официальной жены, наложниц и рабынь, а с другой – внебрачные отпрыски. Отнесение к первой группе сыновей, рожденных рабынями, выглядит абсолютным нонсенсом, ибо с точки зрения минского права такие дети тоже являлись незаконнорожденными. Это следует хотя бы из того факта, что в Да Мин люй была внесена специальная статья, запрещавшая браки между свободными и рабынями. Нарушители ее подвергались порке толстыми батогами (от 70 до 90 ударов, в зависимости от конкретных обстоятельств), а браки расторгались (см. [2, т. 4, гл. 6, ст. 121 «Заключение браков [между] добрым и подлым [людом]», с. 33б–34а]). Вполне возможно, что содержащееся в Да Мин лин положение являлось отголоском нормы танского времени (когда браки между рабами и свободными тоже были под запретом см. [11, т. 3, гл. 14, с. 6–7]), согласно которой «рабыню, имевшую сына, уже получившую освобождение и ставшую свободной (буквально: 良人 лян жэнь „добрым людом“) разрешалось делать наложницей» [11, т. 2, гл. 13, с. 120; 8, т. 4, гл. 13, часть 2, с. 1б]. Однако в минском праве подобной нормы не было, т.е. в данном случае налицо явная коллизия законов. Что же касается внебрачных детей (姦生之子 цзяньшэн чжи цзы), то статья 22 Да Мин лин относительно их содержит несовместимые положения. С одной стороны, они признаются детьми усопшего и перечисляются в ряду наследников имущества покойного, правда, с правом получения лишь половинной доли, положенной прочим сыновьям. А с другой стороны, непосредственно примыкающая к этому тексту формулировка, «если совсем нет сыновей, назначать наследником человека, который вправе наследовать и с внебрачными сыновьями делить [имущество на] равные доли», исключает их из числа сыновей и тем более духовных преемников наследодателя. Последнее обстоятельство, возможно, было связано с резко отрицательным отношением китайского традиционного права и морали к неофициальным половым связям. Именно поэтому имперское законодательство всегда было четко ориентировано на создание и сохранение прочной семьи, считавшейся одним из важнейших устоев общества. Частным проявлением такого подхода в минское время стало внесение в уголовный кодекс отдельной главы, направленной против половых преступлений, предусматривавшей наказания различной степени тяжести в зависимости от вида совершенного правонарушения. При этом статья 390 «Прелюбодеяние» указанной главы предусматривала передачу детей, родившихся в результате внебрачных отношений, на содержание прелюбодею (см. [2, т. 10, гл. 25, с. 1а])[26]. Вполне возможно, что такая норма имелась и в первом варианте минского уголовного кодекса (хотя в танских законах, являвшихся, как уже говорилось, одним из основных источников последнего, ее нет), что и обусловило включение незаконнорожденных сыновей в число наследников имущества покойного отца. Завершая тему наследования имущества, следует отметить, что приведенные статьи Да Мин лин содержат несколько пробелов. Во-первых, как известно, в Китае издавна существовал институт усыновления. Например, официальная жена Чжу Юань-чжана, получившая после вступления его на престол титул императрицы (к сожалению, ее имя не сохранилось в истории, см. [12, с. 276]), являлась приемной дочерью Го Цзы-сина, руководителя одного из повстанческих отрядов, в котором начинал свою службу будущих монарх (см. [12, с. 51]). Последний в период антимонгольской борьбы сам усыновил более 20 юношей, в том числе двух осиротевших племянников: Чжу Вэнь-чжэна и Ли Вэнь-чжуна, сыновей соответственно брата и старшей сестры (см. [12, с. 58–59]). Приемные дети фигурируют в ряде статей уголовного кодекса и дополнительных постановлениях к ним. Однако в Да Мин лин не приводятся какие-либо сведения относительно их материального обеспечения после кончины усыновителя. Во-вторых, статья 24 не дает прямого ответа на вопрос, кто же оставался наследником покойного: наконец-то родившийся собственный сын или все-таки ранее назначенный преемник. В-третьих, в декретах нет ни малейшего намека на то, несли ли наследники какую-либо ответственность по имущественным обязательствам наследодателя и в частности по его долгам. Определенное внимание интересующей нас теме уделено также в дополнительных постановлениях. Первые документы такого рода появились уже при Чжу Юань-чжане с целью приведения юридических норм в соответствие с реальной обстановкой в стране. Однако при восшествии на престол каждого нового императора постановления его предшественника отменялись. Лишь после правления Чжу Цзянь-шэня (1465–1487) произошел отказ от такой практики. Это привело к резкому увеличению числа дополнительных постановлений, зачастую противоречивших друг другу. В результате назрела необходимость упорядочения действующего законодательства. Итогом его стало создание сборника дополнительных постановлений, который был введен в действие в марте 1500 г. и вошел в литературу под названием Хун-чжи вэньсин тяоли («Постановления [по] уголовным [делам периода правления под девизом] Хун-чжи»[27]). В состав его было включено дополнительное постановление 133[28] к статье 84 «Нарушение закона о назначении наследника». Оно гласило: «Во всех случах, когда при отсутствии сыновей назначают наследника, помимо [порядка, предусмотренного] законом и декретом[29], [кроме того постановляем]: если усыновленный (繼子 цзицзы) не угодит приемному родителю, разрешить последнему, [предварительно] доложив властям, назначить другого наследника. Можно выбрать и назначить мудрого и способного, а также того, кто любим [приемным] родителем. Если нет нарушения порядка поколений, не разрешать сородичам (宗族 цзунцзу) настаивать на [другой] очередности и обращаться [к властям] с иском, оспаривая [это назначение], а властям принимать [такую жалобу на] разбор. Если приемные сыновья (義男 и нань) [из других фамилий] и зять являются отрадой приемного родителя, разрешить им совместное проживание[30] и не позволять усыновленному, а также его родным отцу и матери строить планы, [чтобы] вынудить [главу семьи] изгнать [их], и как и прежде согласно Да Мин лин производить раздел имущества. Если люди, не имеющие сыновей, бедны, разрешать им продавать имущество на свое содержание» [2, т. 4, гл. 4, с. 11б; 15, т. 2, с. 462][31]. Данное постановление, по-видимому, оставалось в силе вплоть до конца минского периода, поскольку оно включено в одно из последних изданий узаконений этой эпохи Да Мин люй цзи цзе фу ли («Законы великой [династии] Мин со сводным комментарием и приложением постановлений»), вышедшее под редакцией Гао Цзюя в 1610 г. и благодаря перепечатке 1908 г. являющееся наиболее известной и распространенной публикацией минских законов[32]. Важнейшая новация приведенного документа заключалась в том, что наследодатель получил возможность при назначении преемника руководствоваться не только близостью родства (которая была выражена опосредовано через сроки траура) и принципом примогенитуры в рамках круга возможных наследников, но и личными чувствами и практическими соображениями, что уже было определенным шагом на пути к появлению наследования по завещанию. Вместе с тем рассматриваемое постановление не восполняет уже отмеченного нами пробела о материальном обеспечении приемных сыновей, поскольку не содержит каких-либо прямых указаний относительно их прав на имущество усыновителя. Совершенно очевидно, что в случае раздела двора и имущества после кончины главы семьи, судьи в отношении принятого в дом зятя и наследника-сородича должны были выносить решение на основании статьи 26. Что же касается приемных сыновей, то, возможно, применялся широко использовавшийся в минском праве принцип аналогии, основой которого могла быть статья 24 Да Мин лин. Если же обратиться к проблеме наследования чиновничьего статуса, то окажется, что соответствующая статья с течением времени обросла значительным количеством дополнительных постановлений, особенно в части, относящейся к военным чиновникам. Современный тайваньский исследователь Хуан Чжан-цзянь в изданном им собрании минских законов и дополнительных постановлений приводит 40 постановлений на указанную тему. Пять из них относятся к периоду пребывания на троне Чжу Ю-тана (1488–1505), 23 – Чжу Хоу-цзуна (1522–1566) и 12 – Чжу И-цзюня (1573–1619). Двенадцать последних были помещены в сборник Вань-ли вэньсин тяоли («Постановления [по] уголовным [делам периода правления под девизом] Вань-ли»[33], см. [15, т. 1, с. 402–406]), который увидел свет в 1585 г. (см. [7, т, 8, гл. 93, с. 2287; 9, т. 2, гл. 136, с. 4024–4025; 20, т. 1, с. 1197, ст. Вэньсин тяоли]), а также воспроизведены в Да Мин люй цзи цзе фу ли (см. [2, т. 3, гл. 2, с. 8б–12б, постановления 99–110]). Именно с этим изданием, как наиболее полным и доступным, мы и будем сравнивать постановления двух предшествующих императоров. Из пяти постановлений, принятых при Чжу Ю-тане, три полностью идентичны аналогичным документам эпохи Вань-ли (№ 99, 101 и 108), а два, подвергшись значительному расширению и детализации, легли в основу постановлений № 100 и 107. Что же касается постановлений периода царствования Чжу Хоу-цзуна, то девять из них были составлены между 1-м и 19-м годами его правления (по одному в 1-м, 2-м, 10-м, 15-м и 18-м и по два в 9-м и 11-м годах)[34] и опубликованы в 27-м году (10.II.1548–28.I.1549) под названием Цзя-цзин синь ли («Новые постановления [периода правления под девизом] Цзя-цзин», см. [15, т. 1, с. 396–399])[35]. Два из них касались наследования должностей 土官 ту гуань (букв.: «туземных чиновников»), под которыми подразумевались родовые старейшины коренного некитайского населения, проживавшего на территории империи. Остальные рассматривали возможность получения воинского поста, если сам наследодатель или его потомки совершили какое-либо преступление. Однако все эти акты оказались весьма недолговечными. При издании очередного сборника дополнительных постановлений Цзя-цзин вэньсин тяоли («Постановления [по] уголовным [делам периода правления под девизом] Цзя-цзин») в 1550 г. они не были включены в него, поэтому ради экономии места мы можем спокойно оставить их в стороне. Из 12 постановлений, вошедших в этот сборник, шесть целиком совпадают с постановлениями, содержащимися в Да Мин люй цзи цзе фу ли (№ 99, 101, 102, 106, 108 и 110), пять, сохранив свою суть, в то же время претерпели довольно существенные изменения, как за счет расширения первоначального текста, так и его словесного оформления (№ 100, 103, 107 и 109), и лишь одно постановление являлось совершенно новым, мы приведем его ниже. Повторное издание этого собрания, вышедшее в 1555 г. (см. [20, т. 1, с. 1197, ст. Вэньсин тяоли]), обогатилось одним новым постановлением, которое в значительной мере совпадало с постановлением № 104, и одним заново отредактированным, в результате чего оно стало в еще большей степени, чем прежде, напоминать постановление 103. Для того, чтобы читатель мог составить наиболее полное представление об указанных документах, мы приведем их все, за исключением практически дублирующих друг друга. Начнем с постановления, принятого при Чжу Ю-тане. Первоначально оно являлось фрагментом императорского указа от 1-го дня 7-го месяца 1-го года правления под девизом Цзя-цзин (23.VII.1522 г.), а затем было внесено в качестве постановления в сборник 1550 г. (кстати сказать такая практика нередко применялась в период царствования Минской династии). Согласно данному документу, люди из других фамилий, в случае получения военной должности на основании лживой рекомендации, независимо от того занимали ли они эту должность на протяжении нескольких поколений или впервые представили рекомендацию на ее получение, все лишались должности и вычеркивались из списка чиновников (см. [15, т. 1, с. 400]). Теперь обратимся к 12 постановлениям, включенным в Да Мин люй цзи цзе фу ли. Из них интересующая нас проблема сохранения наследственного статуса собственно китайскими чиновниками непосредственно отражена только в девяти, поскольку из трех остальных один документ отведен прежде всего выкупу и возвращению в свой род офицерами и солдатами собственных сыновей, внуков, младших братьев и племянников, отданных в усыновление или проданных посторонним лицам (№ 102), другой – подстрекателям незаконного захвата наследственных туземных должностей (№ 108), а третий – обманной замене выбывших из строя 校尉 сяовэев[36] чужаками, а не их сыновьями, младшими братьями и племянниками (№ 110). Что же касается указанных девяти постановлений, то наиболее общий характер имело девяносто девятое, так как в нем было зафиксировано условие, дававшее право на получение должности по наследству. Им являлись подвиги предков. Несоблюдение данного постановления вело к наказанию, как потомков наследодателя, так и служащих Военного ведомства (兵部 Бин бу) за нарушение основ кадровой политики в армии: «В случае замещения армейской должности по наследству не в соответствии с воинскими подвигами [предков], [лиц, получивших должность], по постановлениям следует понижать или увольнять [со службы], а чиновников и делопроизводителей Военного ведомства, совершивших подлог при подаче доклада [о претендентах], за нарушение [закона о] подборе [на должность], приговаривать к переводу в пограничные вэи, возобновлять [им] выдачу жалованья[37] и отправлять на строевые учения» [2, т. 3, гл. 2, с. 8б]. В минскую эпоху была проведена официальная градация подвигов по их значимости. В согласии с ней они делились на беспримерные (奇貢 ци гун) и выдающиеся (頭貢 тоу гун, буквально: «высшая заслуга» [22, т. 4, с. 724]). Последние, в свою очередь, подразделялись на ряд категорий в зависимости от места их совершения. Более всего ценился героизм, проявленный на севере страны, т.е. в антимонгольских походах, потом – в Ляодуне, затем – на западе в битвах с тибетцами и тангутами, а также на юге и юго-западе в боях против мяо и маней, и, наконец, – при подавлении внутренних мятежей (см. [7, т. 6, гл, 72, с. 1752]). Несколько иная классификация приводится в Мин хуэй яо («Собрание важнейших сведений [по истории династии] Мин»): здесь ко второму разряду отнесены подвиги, совершенные не только в Ляодуне, но и в сражениях с чжурчжэнями (см. [4, т. 2, гл. 61, с. 1174]). Рассматриваемое постановление не дает прямого ответа на вопрос, против какого рода правонарушений оно было направлено. Однако зафиксированные в нем санкции позволяют предполагать, что законодатель имел в виду, как предоставление поста, высота которого не согласовывалась со значимостью проявленной доблести, так и назначение на должность лиц, чьи предки вообще не совершили подвигов. Отсюда два варианта наказания: понижение в должности или увольнение со службы. Однако авторы постановления не удовлетворились восстановлением нарушенного права и, кроме того, предусмотрели уголовное наказание для служащих Военного ведомства, вольно или невольно введших в заблуждение государя не соответствующим истине докладом о кандидатах на военные посты. Следующее постановление определяло, какие документы требовалось представить для получения наследственной должности, устанавливало сроки, в течение которых следовало получить назначение, и излагало препятствия, без устранения коих наследственное замещение должности являлось невозможным. Кроме того, оно предусматривало меры защиты претендентов на должность от противоправных действий непосредственных и вышестоящих чиновников, затруднявших получение наследственного поста: «О всех сыновьях и внуках военных чиновников, ходатайствующих о наследственном замещении должности (襲替 си ти), [необходимо] посылать [в Военное ведомство] официальное уведомление и ручательство о проведении проверки. Если из Юньнани, Гуйчжоу, Сычуани, Гуандуна, Гуасни, Фуцзяни и Чжэцзяна [по прошествии] свыше 15 лет, из Южно– и Северостоличной провинций[38], Хугуана[39], Шэньси, Хэнани, Шаньдуна, Шаньси и Ляодуна [по прошествии] 12 лет люди и документы[40] не прибудут [в Военное] ведомство, не разрешать наследственное замещение должностей, [а претендентов на них] направлять в первоначальные воинские части[41], [выдавать им] продовольственный паек наряду с сыновьями и младшими братьями офицеров, не имеющими прав на получение должности по наследству, и отправлять на воинские тренировки. Если среди [наследников имеются лица, о которых не представлены уведомление и поручительство] из-за недоимок по взыскиваемым [с них] денежным и зерновым [налогам], незавершенности [разбирательства] дел, [по которым они] вызываются на допросы, а также по малолетству не могущие наследовать должность, то со дня завершения [указанных дел] и достижения совершеннолетия, [подходить к ним] также в соответствии с вышеприведенными [положениями о] 15-летнем [сроке для] Юньнани и других мест и 12-летнем [сроке для] столичных провинций и других мест. Как только эмиссары двора и региональные цензоры (撫按官 фу ань гуань)[42] выдадут [им] официальный документ[43], а также в срок будет подано документально подтвержденное[44] ходатайство, [производить] наследственное замещение [должности]. Если чиновники провинциальных [и региональных] военных управлений[45] или собственных воинских частей будут вымогать [у наследника] деньги и вещи, намеренно чинить препятствия, не давать поручительства и не пошлют [его в Военное ведомство], то приговаривать [их к] отправке на строевые учения с возобновлением выплаты жалованья» [2, т. 3, гл. 2, с. 9а–9б, постановление 100]. Постановление 101 было направлено против происков родственников и посторонних лиц, пытавшихся воспрепятствовать получению должности законными наследниками: «Всякий раз, когда поручительство о сыновьях, младших братьях или племянниках, имеющих право на наследственную военную должность, прибудет [в Военное ведомство], однако родственники по женской линии, а также посторонние лица донесут о том, [что наследники являются] рожденными от внебрачной связи, усыновленными или нарушившими порядок [наследования], [т.е. о фактах, по которым] уже была проведена тщательная проверка и представлено донесение Военному ведомству, повторно сфабриковавших ложные заявления истцов, судить и наказывать: состоящих в подчинении ординарных вэев, переводить в пограничные вэи и отправлять на воинские тренировки, находящихся в подчинении административных властей отправлять в качестве простолюдинов в Застенный Китай[46]. Тех, кто должен наследовать, тут же внести [в списки] рекомендованных [на должность]» [2, т. 3, гл. 2, с. 9б]. Постановление 103 содержало перечень условий: во-первых, вообще не допускавших предоставления наследственной должности; во-вторых, позволявших получение более низкого поста по сравнению с полагавшимся по существовавшим правилам, в-третьих, требовавших передачи права наследования представителям младшей линии родства за преступления наследодателей независимо от времени их совершения. «[Если] военные чиновники за убийство, упущение важного военного момента или разбой подлежали смертной казни, не допускающей замены приговора[47], а также были помилованы от смертной казни и направлены в солдаты, независимо от того был ли приговор уже приведен в исполнение [или же они] умерли в тюрьме, а также [если они совершили] разбой и бежали или удавились, [их] сыновьям и внукам не разрешается наследование [должностей]. Что касается унаследовавших [должность] до [введения настоящего] постановления, то, если [это] потомки [лиц], совершивших преступление в периоды [правлений под девизами] Хун-у и Юн-лэ[48] и именно в эти же периоды получивших [должность] по наследству, по-прежнему сохранять[49] [им должность]. Если [это] потомки [лиц], совершивших преступление после [периода правления под девизом] Хун-си[50], то, даже [если они занимали] унаследованную должность [на протяжении] трех–пяти поколений, всех их [по проведении] расследования лишать [должности]. Что касается тех, кто за совершенное преступление подлежит навечной (永遠 юнъюань) отправке в солдаты[51], то, если [это] потомки лиц, совершивших подвиг в периоды [правления под девизами] Хун-у и Юн-лэ, за исключением сыновей и внуков лица, совершившего преступление, [которых следует] лишить [права] наследования, разрешать [давать] поручительство и посылать [в Военное ведомство] незапятнанных потомков из младшей линии родства[52] человека, совершившего подвиг, [с тем чтобы они получили] наследственную [должность] одной степенью ниже должности предка. Если нет младшей линии, то прекращать [наследственное получение должности]. Потомкам тех, кто после первого года [правления под девизом] Хун-си[53] совершил подвиг и был повышен в должности, независимо от того имется или нет младшая линия, всем им не разрешать наследовать [должность]» [2, т. 3, гл. 2, с. 10а–10б]. Постановление 104 касалось порядка предоставления постов потомкам военных чиновников, осужденных за казнокрадство, а также правил расчета их наследников по задолженности казне: «Всякий раз когда военный чиновник за совершенное преступление, заключающееся в присвоении [казенных] денег или зерна, приговорен к навечной отправке в солдаты и по постановлению[54] наследовать [должность] следует потомкам младшей линии, [в случае если] сам преступник жив, а также [если] у него имеются [прямые] потомки и настоятельно необходимо взыскать [в казну] присвоенное, то лишь в день окончания расчетов разрешается посылать с поручительством для получения [должности по] наследству долженствующих наследовать [ее] лиц. Если сам преступник умер, оставив к взысканию [присвоенные им] деньги и зерно, разрешать долженствующему наследовать лицу сначала получить наследуемую [должность], [с тем чтобы затем] вычетами из жалованья вернуть [долг] казне. Если [количество] присвоенных денег превышает несколько сот 兩 лянов[55], а риса несколько сот 石 даней[56], [и получившие должность в итоге] вычетов на протяжении 10 лет все еще не смогут полностью [возместить задолженность], то эмиссары двора или региональные цензоры [после]тщательной проверки [должны] подать [императору] доклад с просьбой вынести решение: следует или нет отменить [взыскание] остатка присвоенного» [2, т. 3, гл. 2, с. 10б–11а]. Постановление 105 было посвящено трем проблемам: 1) условиям, позволявшим занятие наследственного поста потомкам военных чиновников, заведовавших перевозками казенного зерна по водным путям и при этом задолжавшим казне вследствие различных злоупотреблений или в силу неблагоприятных обстоятельств; 2) способам погашения казне задолженности, доставшейся новоиспеченным офицерам в наследство от предков; 3) привлечению к уголовной ответственности военных чиновников, незаконно выдавших поручительство претендентам на наследственную должность: «Повсеместно, в случае посылки с поручительством в армейские части для наследственного замещения военной должности, настоятельно необходимо производить строгую проверку. При сем [потомкам лиц], заведовавших перевозками, [о которых] некогда властями, возглавлявшими перевозки по воде, был подан обвинительный доклад и возбуждено [судебное дело о том, что с них] необходимо взыскать или конфисковать в казну присвоенные деньги, либо [взыскать имеющуюся] задолженность деньгами или зерном перед столичными или тун[чжоускими] житницами и хранилищами[57], либо за совершенные преступления следует отправить в солдаты или понизить в ранге, [если] в свое время дело уже было полностью улажено[58] и не идет вразрез [с постановлениями о предоставлении должности по наследству], то только тогда разрешать [давать] поручительство и посылать [для занятия должности]. В случае обманной [выдачи] поручительства и посылки [для занятия должности], чиновников, заведующих печатями[59], а также лиц, первыми выдавших поручительство[60], приговаривать к посылке на воинские тренировки с возобновлением выдачи [им] жалованья. В случае взятки, судить по всей строгости за извращение закона. Лиц, наследующих [должность], как и прежде[61] заключать в тюрьму [с целью] взыскания [казенного] долга. В день [его] погашения зачислять [их на должность] одной степенью ниже [должности наследодателя]. Что касается [лиц], не относящихся [к подлежавшим] отправке в солдаты или понижению в ранге, [если] проверка [покажет, что их] имущество полностью истрачено и невозможно изыскать [средства для] уплаты [долга], разрешать сначала назначать [их потомков] на наследственную должность, [с тем, чтобы потом] вычетами из жалованья возвратить [долг] казне» [2, т. 3, гл. 2, с. 11а–11б]. Три следующих постановления по существу однотипны с приведенными выше с той лишь разницей, что в них речь идет о других конкретных правонарушениях, связанных с наследованием военных должностей. Однако для полноты картины мы процитируем и их тоже. В постановлении 106 говорилось: «Потомкам военных чиновников, отправленных в солдаты за совершение преступления, [заключавшегося в] знании о совершении разбоя с последующим [участием в] разделе награбленного и присвоении [таким путем] максимальной суммы[62], [имеющим право на получение] наследственной должности или получение содержания[63], всем им [предоставлять должность или содержание] на три степени ниже [в сравнении с] положенной [им] наследственной должностью» [2, т. 3, гл. 2, с. 11б]. Постановление 107 вобрало в себя целый букет преступлений наследодателей, кандидатов на наследственные должности и различных военных чинов, причастных к заполнению вакантных армейских постов: «Всякий раз, когда военные чиновники путем подкупа незаконно[64] [передадут] наследственную [должность] усыновленным из чужих фамилий или взятым на воспитание дальним родственникам, а также за взятку продадут чиновничью должность[65] однофамильцам или людям из других фамилий для незаконного наследования, [если лженаследники] уже прибыли [в Военное] ведомство и получили наследственную [должность], всех их, согласно Высочайшему распоряжению императора Чэн-цзу[66] о неискренних чиновниках, ходатайствовавших о незаконном [получении] наследственной [должности], и чиновниках, давших поручительство о проведении проверки, увольнять с должности, исключать из списков чиновников (揭了黄 цзе ляо хуан) и никогда не предоставлять [им] наследственных [должностей]. Что касается чиновников, давших ручательство о проведении проверки, то привлекать к наказанию тех [из них], кто первым дал поручительство за взятку. Чиновникам, заведующим печатями и сообща подписывающим документы, из армейских частей, а также Провинциальных [и Региональных] военных управлений, скрепивших [своими] подписями поручительство, всем выносить приговоры по закону [о соразмеренном] облегчении степени [наказания][67]. В случае взяточничества всех судить за извращение закона. За выдачу обманного поручительства и направления [в Военное ведомство], вразрез [с постановлениями о наследовании, для занятия должностей] сыновей, внуков, младших братьев и племянников, обо всех выносить решение согласно основному закону[68]. Что касается лиц из других фамилий, купивших наследственную [должность], [то судить их путем применения] по аналогии закона о приемных детях, незаконно наследующих [должность], и отправлять в солдаты в пограничные вэи»[2, т. 3, гл. 2, с. 11б–12а]. И наконец, в последнем, 109 постановлении речь шла о преступлениях законных наследников, совершаемых, очевидно, из карьеристских побуждений: «Потомков военных чиновников, имеющих право [на получение должности] по наследству (舍人 шэжэнь), ложно заявляющих о смерти здравствующего отца [с целью] незаконного [получения] наследственной должности, по раскрытии дела приговаривать к переводу в солдаты в пограничные вэи. Впоследствии, в день смерти отца, приказывать следующему сыну получать наследственную [должность]. Если нет следующего сына, приказывать наследовать потомкам из следующей ветви (次房 цы фан) рода[69]» [2, т. 3, гл. 2, с. 12а–12б]. Из приведенных материалов видно, что дополнительные постановления не вносили принципиальных изменений в законы, а лишь расширяли и детализировали их путем принятия новых правовых актов, направленных на борьбу с конкретными видами преступлений в сфере наследования военных должностей. Такое развитие законодательства «вширь» было связано, в частности, с невысоким уровнем абстрактной правовой мысли и многовековой традицией к сугубо практическому методу решения возникавших проблем. Вместе с тем нельзя не отметить появления в дополнительных постановлениях нового элемента: введения в ряде случаев ответственности наследника чиновничьего статуса по долгам усопшего перед казной. Поскольку выводы относительно института наследования в минскую эпоху были сделаны нами по ходу изложения фактического материала, мы завершим наш очерк двумя конкретными замечаниями. 1. Статья 22 Да Мин лин дает практический ключ к правильному пониманию и переводу статьи 94 уголовного кодекса «Тайная самовольная трата имущества младшими членами семьи». Во второй ее части говорилось: «Если при совместном проживании старшие члены семьи, [которые] должны произвести раздел домашнего имущества, [поделят его] 不均 бу цзюнь, наказывать [их] тоже таким же образом» [2, т. 4, гл. 4, с. 26б]. На первый взгляд эта фраза кажется абсолютно ясной и передача ее на русский язык не вызывает никаких трудностей. Иероглиф цзюнь означает «равный, одинаковый, поровну» [22, № 7234], а бу является отрицанием, отсюда: «не поровну». Комментаторы толкуют это сочетание как 不均平 бу цзюньпин (см. [2, т. 4, гл. 4, с. 26б]). Последнее слово имеет значения: «ровный, равномерный, справедливый» [22, с. 433], следовательно, если исходить из самой статьи, вне контекста всего законодательства в целом, то перевод должен выглядеть следующим образом: «...[поделят его] не поровну». Однако, с учетом положений статьи 22 Да Мин лин следует переводить: «...[поделят имущество] не по справедливости», т.е. не так как предписывает закон, который требовал, напомним, раздела отнюдь не на равные доли. 2. В книге Е.И.Кычанова «Основы средневекового китайского права» имеется весьма любопытное место: «Переход имущества от умершего отца к сыну (сыновьям), – пишет он, – был естественным процессом, который, как полагает, например, такой знаток старого китайского права, как Сига Сюдзо, не рассматривался как некий правовой акт. Государственная власть никогда (подчеркнуто нами. – Н.С.) не вмешивалась в этот процесс, и старые китайские кодексы не содержат раздела или какого-то количества статей, содержащих некую группу норм, которые можно было бы оценить как наследственное право. По существу, имущество семьи, как считает Сига Сюдзо, делилось, а не наследовалось...[70]» [24,c.182]. Однако рассмотренные нами правовые акты, не подтверждают точки зрения японского историка. Во-первых, по крайней мере в минских кодексах имеется целый ряд статей, содержащих нормы наследственного права: они определяли основания наследования; круг лиц, которые могли быть наследниками; переход некоторых прав и обязанностей умершего по праву наследования; случаи перехода наследства к государству и т.д. Во-вторых, наличие приведенных статей в кодексах свидетельствует об активном вмешательстве государственной власти в проблемы наследования вообще и имущества в частности. Что же касается заключительного и малопонятного высказывания Сиги Сюдзо: «...по существу, имущество семьи делилось, а не наследовалось», то приходится заметить, что его раздел был возможен только при условии кончины главы семьи и представлял собой de facto и de iure переход права распоряжения имуществом от одного индивидуума к другому (или другим) вследствие наследования, а не какого-либо иного акта, даже если для этого понятия и не было выработано юридического термина. Литература 1. Да Мин лин (Декреты Великой [династии] Мин). – Хуан Мин чжи шу. Т. 1. Тайбэй, 1969. 2. Да Мин люй цзи цзе фу ли (Законы Великой [династии] Мин со сводным комментарием и приложением постановлений). Т. 1–10. [Б. м.], 1908. 3. Да Мин хуэй дянь (Собрание установлений Великой [династии] Мин). Т. 1–5. Цзянсу, 1989. 4. Лун Вэнь-бинь. Мин хуэй яо (Собрание важнейших сведений [по истории династии] Мин). Т. 1–2. Пекин, 1956. 5. Мин Тай-цзу ши лу (Записи о делах, [случившихся в период правления] минского Тай-цзу). Т. 1–8. [Сянган], 1964–1968. 6. Мин ши (История [династии] Мин). – Соинь бона бэнь эрши сы ши. Т. 1–3. Шанхай, 1958. 7. Мин ши (История [династии] Мин). Т. 1–28. Пекин, 1984. 8. Се Юнь-шэн. Тан Мин люй хэ бянь (Совместное [издание] законов [династий] Тан и Мин). [Б. м.], 1965. 9. Сюй «Вэнь сянь тун као» (Продолжение «Всеобъемлющего исследования письменных памятников»). – Ванью вэнь ку (Хранилище всей литературы). Т. 1, 2. Шанхай, 1936. 10. Ся Се. Мин тун цзянь (Полное отображение [истории династии] Мин). Пекин, 1959. 11. Тан люй шу и («Законы [династии] Тан [с комментариями и] разъяснениями) – Ванью вэнь ку. Т. 1–4. Шанхай, 1939. 12. У Хань. Чжу Юань-чжан чжуань (Жизнеописание Чжу Юань-чжана). Пекин, 1987. 13. У Чэнь-ло. Чжунго дулянхэн ши (История китайских мер длины, объема и веса). Шанхай, 1957. 14. Хань-юй да цыдянь (Большой словарь китайского языка). Т. 1–12. Шанхай, 1986–1992. 15. Хуан Чжан-цзянь (сост.). Мин дай люй ли хуэйбянь (Собрание законов и дополнительных постановлений династии Мин). Т. 1, 2. Тайбэй, 1994. 16. Хуан Чжан-цзянь. Мин дай люй ли хуэйбянь сюй (Очередность [составления] сборников законов и дополнительных постановлений [династии] Мин). – Далу цзачжи. Т. 53. 1976, № 4. 17. Цы юань (Источник слов). Т. 1–4. Пекин, 1979–1983. 18. Чжунго лиши дитуцзи. Юань Мин шици (Исторический атлас Китая. Периоды Юань, Мин). Т. 7. Шанхай, 1982. 19. Чжунго ши лижи хэ чжун си лижи дуйчжао бяо (Исторический календарь Китая и сравнительные таблицы китайского и европейскогокалендарей). Шанхай, 1987. 20. Чжэн Цзин-и и др. Фалюй да цышу (Большой юридический словарь). Т. 1–3. Тайбэй, 1972. 21. Чэнь Шоу. Сань-го чжи (Записи о трех государствах). Т. 3. Пекин, 1982. 22. Большой китайско-русский словарь. Т. 1–4. М., 1983–1984. 23. Законы Великой династии Мин со сводным комментарием и приложением постановлений (Да Мин люй цзи цзе фу ли). Пер. с кит. Н.П.Свистуновой. М., 1997. Ч. 1. 24. Кычанов Е.И. Основы средневекового китайского права. М., 1986. 25. Cвистунова Н.П. Некоторые проблемы семейно-брачных отношений в периоды Мин и Цин (по материалам законодательных кодексов). – XXIX научная конференция «Общество и государство в Китае». М., 1999. 26. Свистунова Н.П. Организация пограничной службы на севере Kитая в эпоху Мин. – Китай и соседи. М., 1970. 27. Уголовные установления Тан с разъяснениями («Тан люй шу и»). Цзюани 1–8. Пер. с кит. В.М.Рыбакова. СПб., 1999. 28. Bodde D. Morris С. Law in Imperial China. Cambridge, Massachusetts, 1967. 29. Johnson W. The T’ang Code. Princeton, New Jersey, 1979. 30. Ratchnevsky P., Aubin F. Un Code des Yuan. T. 3, Index. Paris, 1977. Приложение Таблица из примечания 25
Ст. опубл.: Общество и государство в Китае: XXXII научная конференция / Ин-т востоковедения; Сост. и отв. ред. Н.П. Свистунова. – М.: Вост. лит., 2002. – 366 с. С. 88-115.
Автор: Свистунова Н.П. |
Новые публикации на Синологии.Ру Историограф Сыма ЦяньМеждународное обозрение от 27.04.2024 о Китае Час истины. Конфуций и конфуцианство Час истины. Россия и Китай. История отношений Император и его армия |
|||||||||||||||
